У братца Иоанна и братца Михаила
Существует мнение, что наш рабочий народ, особенно столичный, давно потерял интерес к религии, но наблюдение над его жизнью, проникающее дальше его митингов и увеселительных мест, показывает, наоборот, что религиозное чувство в нем очень живо и повсюду ищет его выражения и удовлетворения. Нет сомнения, что официальное православие все менее и менее удовлетворяет его духовную жажду, тем объясняется с каждым днем увеличивающаяся пустота в святых храмах, и он, на поисках более разумного удовлетворения этой жажды, бросается со всей своей страстностью к тому, кто хотя немного утолит ее.
И вот почему в то самое время, когда одна часть рабочего люда, пользуясь воскресным досугом, проводит его в увеселительных местах, садах и парках, другая идет слушать беседы «братцев» Иоанна и Михаила, да и других, кого найдется. Пойдем и мы туда и посмотрим, как эти «братцы» удовлетворяют религиозную жажду нашего народа. Пойдем сначала к «братцу» Иоанну.
Нам сказали, что беседы братца Иоанна происходят по воскресеньям с 4 до 7 часов вечера, за Петровским парком, в доме литейного завода Дитериха, но для того, чтобы попасть на эту беседу, надо прийти раньше.
В три часа дня первого воскресенья мы были уже в Петровском парке. Это был солнечный день, и гуляющих в парке было очень много. Играла военная музыка, вертелась карусель, на открытой сцене давалось какое-то представление, в отдалении стучал силомер, и продавцы кваса и семечек всюду сновали и кричали «холодный квас», «жаренные семечки». Публика как-то нехотя все это слушала и созерцала и, видимо, скучала. Очевидно, все это ей уже сильно приелось, и ей хотелось чего-то другого, но чего именно — она сама не знала. Не выдержав скуки, некоторые прямо здесь же, где-нибудь под деревом на зеленой, но сильно уже потертой траве, растянулись и уснули.
К половине четвертого мы были уже во дворе завода Дитериха. Здесь тоже толпа, правда, не такая огромная, как в Петровском парке, но все же порядочная, около тысячи человек. В противоположность шуму и гамму парка здесь царила полная тишина, и, судя по лицам, все с нетерпением ждали чего-то. Народ, очевидно, весь рабочий, но два-три лица из привилегированного сословия. Одна старушка плачет и говорит: «Допустит ли меня до себя, братец? Очень уж я грешна». Мы все стоим и ждем, пока, наконец, стали впускать на беседу «братца», и толпа стремительно хлынула в двери.
Входим и мы с толпой, но в сенях нас останавливает женщина лет тридцати-сорока и спрашивает нас, в первый ли раз мы входим сюда. Мы отвечаем, что в первый. Тогда она говорит нам, очевидно, хорошо уже выученную ею от повторения фразу: «Сюда ходят только те, которые пили вино и Господь исцелил их по молитвам братца Иоанна, а вы чего хотите?» Если спрашиваемый ею ответит, что и он хочет перестать пить вино и начать трезвую жизнь, то она говорит ему: «Если вы правду говорите и хотите быть сотрудником трезвой жизни, то, братец верит, Господь поможет и укрепит вас на всю жизнь, а если вы обманываете, то, братец верит Господь накажет вас». И затем она позволяет ему войти. Но если вы скажете ей, что вы просто хотите послушать беседу братца Иоанна,… (отсутствует текст)… от запоя и болезней, выздоровели после того, как побывали у «братца» Иоанна и получили от него ту или другую вещицу...
Но ведь точно такие же «чудеса» исцелений совершались и в древней, например, Греции у статуи Венеры, которой поклонялись древние греки, и привески которой они вешали на себя.
Что касается «братца» Михаила, ведущего беседы в Галерной гавани, на углу Симанской улицы и Среднего переулка, в доме 7-8, то в нем ничего, кроме колдовства, мы не нашли.
Говорить он совсем не умеет, и его речь состоит из ряда слов, набранных без всякого смысла. Говорит он очень быстро и перескакивает с одного предмета на другой совершенно неожиданно. Вот приблизительный образчик его проповеди: «Христос велел Петру поймать рыбу, вынуть монету и заплатить подать. Вы тоже можете ловить рыбку и копать лопаточкой землю, и в ней золото, а золото есть любовь и молчание поэтому если кто любит кого-нибудь, то он никогда не откроет ему своей тайны (?). Поэтому покайтесь. Мир вам, братья! Как вам кажется?»
Слова: «мир вам, братья» и «как вам кажется» употребляются этим «братцем» очень часто и всегда почти без всякой связи с речью, как и в выше приведенной.
Пузырьки с маслом и он раздает, при чем он заявляет, что он раньше сам мазал маслом приходившим к нему, а теперь, когда об этом прописали в газетах, он перестал это делать и только раздает масло в пузырьках.
Руку для целования слушателям также и он дает. Вообще все остальное, что касается внешней обстановки у «братца» Михаила, то же самое, что и у «братца» Иоанна: такой же стол со скатертями и надписями на них, такая же кафедра и иконы.
Разница только в том, что «братец» Михаил еще резче выделяется той стороной, которая неприятно поразила нас в «братце» Иоанне. Так «братец» Михаил не только дает целовать свою руку, но и повесил на стене свой портрет большего размера и нисколько не стесняется хвалиться своим постничеством.
И наблюдая эту странную смесь «духовного» христианства с обрядностью, мы невольно спрашиваем себя: не являются ли эти «братцы», как и вся эта организация «трезвенников», новым средством борьбы старой, отживающей свой век веры с новой верой, особенно с так называемыми «духовными христианами», где наш народ все более и более находит себе удовлетворение?
Ведь затем все очи «духовные» псалмы, входящие в сборник «Духовная Лира» (изданный новым Афоном и напоминающий собой баптистский сборник «Гусли»), зачем их пение, зачем эти длинные волосы, эти взаимные лобзания не только сестриц-женщин, но и братцев-мужчин, зачем, в конце концов, это «духовное», столь комичное у «братца» Михаила, толкование Библии?
Не пора ли образованным людям, искренне желающим блага народу, позаботиться и о разумном удовлетворении его религиозного чувства? Давно пора.
Сектант. Газета Русь, 9 июля 1907 год.
