Женщина Лидия открыла сердце своё для слов апостола Павла, приняла в своё сердце Христа, и она сразу получила жизнь. И что она сразу говорит? Смотрите, она говорит: «Если вы признали меня верной Господу, то войдите в дом мой и живите у меня». И убедила их. Тут же сразу в ней появилось желание спасать других, принимать святых людей.
И как Христос молился и просил Господа сохранить от зла учеников, не от того зла, которое могло бы учеников постичь, такого зла предостаточно было в их жизнях, все апостолы умерли мученической смертью, но, чтобы они не имели внутри ни на кого никакого зла. Вот о чём молил Христос, и если мы будем в таком состоянии, ни на кого не будем иметь зла, всем прощать, всех любить и молиться за врагов и гонителей, то мы будем блаженны, мы будем счастливее всех.
Мне приходилось неоднократно посещать людей, которые уходили (умирали), не имея мира. Это страшное состояние, когда умирающие кричали, когда пришли к ним примиряться, просить прощение, а они не могут простить и умирали, унося это страшное состояние непрощения.
Смотрите, есть Бог святой, абсолютный, праведный. Есть человек и так, как он несовершенный, неправедный, он может вообще не иметь плохих каких-то чувств к Богу, он может весьма к Богу быть расположенным, но так как он несовершенный, не святой, или не такой святой как Бог, то от Бога, кроме гнева Божьего, ничего ему нет. Гнев Божий – это Его сущность, это Его реакция на любую не святость. И из этой ситуации есть единственный выход — Иисус Христос. На то место, куда направлен гнев Божий, приходит Иисус Христос. Он становится человеком, Он проживает нашу с вами жизнь, жизнь святую и праведную, отдаёт её за наш грех.
Мне работать пришлось с раннего возраста, с 14 лет. И как многие семьи тогда, бедно жили, скудно жили. Помню первую зарплату принёс, а мама мне говорит: «Сынок, ты дай мне, я буду копить для тебя, сохраню тебе, а ты вырастишь, и они тебе пригодятся». В 16 лет у меня уже был хороший разряд, я уже получал, ну на то время это много было, больше ста рублей в месяц и уже жил не дома. Приезжаю домой, а мама: «Сыночек, что там у тебя есть, сохранить тебе?» И так до 26 лет. А я смотрю, мама-то не хранит, меньших одевает, обувает. И мне немножко горько было.
Нельзя обращать внимание на слова, которые говорят за кого-то в отсутствии его. Я недавно просматривал это и думал: «Господи, действительно многое возвращается. Действительно многое несёшь, а за что, почему?» Потому что невнимательный был к этому слову и где-то выслушал о ком-то в отсутствии его. Нельзя выслушивать.
- Женя, а где служителя-то ваши? Где ваши пресвитера? - Они уехали. - А куда они уехали-то? - На миссию уехали. - А что за миссия? - в Африку, думаю, не иначе. - Кто в Америку, а кто в Германию. - Женька, а ты-то чего остался здесь? У тебя же тело и такие же кости, ты-то чего не уехал? - Дядь Толя, ты в курсе, что Иисус скоро придёт? - Ну, да... И так я промямлил что-то. - Смотри, Он поставил меня на это место, здесь в Кременной. Он оставил меня в этой деревне. А придёт за мной, куда Он придёт? В эту деревню Он придёт. Он не придёт в Америку, не придёт в Новосибирск за ним. Он не придёт в Москву. Я говорю: - Всё, Жень, больше не продолжай.
Когда человек говорит другому, обычно старый молодому: «Да я тоже таким был, горячим, я тоже таким был, но ничего, ничего», – это знаете, как снисхождение какое-то к молодому, который горячий ещё. Как будто тот, который был когда-то горячим, он теперь стал мудрее. Но он стал не мудрее, просто у него чувства остыли к Богу.
